Махидевран Султан. Биография

1. Что пишет Чагатай Улучай о Махидевран
2. Неопределённое происхождение
3. Родственники, объявившийся в 21-м веке
4. Жизнь в гареме Сулеймана в Манисе
5. Переезд в Стамбул и драка с Хюррем
6. Новая жизнь в Манисе
7. Переезд в Амасью
8. Гибель Мустафы и последние годы
9. Споры о титуле Махидевран

Начать хочу с перевода статьи о Махидевран из книги Чагатая Улучая “Жены и дочери падишахов” (Padişahların kadınları ve kızları – M. Çağatay Uluçay). Это важно, поскольку ничего принципиально нового, со времени работы Улучая в биографии Махидевран не открыли. Можно лишь сделать несколько предположений о том, как прошла жизнь этой женщины или привести чуть более развёрнутые цитаты из донесений иностранных послов. К сожалению, после выхода на экраны сериала “Великолепный Век” вокруг имени Махидевран появились домыслы, а потом и вовсе объявились некие дальние родственники, которые развернули активную, но не очень, так скажем, честную деятельность. К счастью, о родственниках уже лет 5 как ничего не слышно, но наследили они много, загрязнив весь интернет своей чепухой.

Что пишет Чагатай Улучай о Махидевран

---

Махидевран Кадын. В некоторых источниках ее имя указано как Босфор и Гюльбахар , но, похоже, это ошибка. В регистрах, относящихся ко времени проживания женщины в Бурсе, она упоминается как Султан Мустафа валидеси (т.е. мама Султана Мустафы), без указания самого имени. Но на её усыпальнице указано, что здесь покоится Абдулла кызы Махидевран.
В прижизненных регистрах гарема имя её отца записано как Абдуррахман, Абдулменнан и Абдулла, что говорит о том, что девушка попала в гарем как рабыня. Скорее всего, была первой женой Сулеймана Кануни. Вероятно у неё была хорошая жизнь до тех пор пока в гарем не вошла Хюррем Султан. После рождения детей последней между женщинами началась настоящая вражда. Согласна венецианским источникам того времени дело дошло до драки. Однажды Махидевран Хатун жестоко избила Хюррем Султан, Сулейман Кануни рассердился, узнав об этом, и охладел к Махидевран Хатун, студелял внимани только Хюррем Султан. Так продолжалось до смерти Хафсы Султан, матери Кануни. После смерти Хафсы Султан, которая, по-видимому, благоволила Махидевран Хатун , последняя была изгнана из гарема к своему сыну Шехзаде Мустафе, санджакбею Манисы, и так и жила в изгнании до конца своих дней.
Махидевран Ханым жила со своим сыном Мустафой в Манисе, а затем в Амасье. После убийства Мустафы в Эрегли близ Коньи в 1553 (960 по хиджре) году она была выслана из Амасьи в Бурсу, её сопровождали примерно 10 слуг. Поскольку Сулейман Великолепный не оказывал необходимой материальной поддержки, следующие 10 лет были тяжёлыми для Махидевран. Она не могла оплатить аренду за дом. В конце концов женщина обратилась к Повелителю – долги были погашены и выделено денежное содержание. Из документов видно, что Селим также помогал Махидевран Хатун. Например, в 1564 (972) году он купил дом в Хисаре (район Бурсы) за 120 тысяч акче , благодаря чему Махидевран Хатун больше не нужно было арендовать жильё. Впоследствии улица, на которой стоит этот дом, была названа именем Махидевран. Махидевран Хатун, чья жизнь теперь немного наладилась, построила своему сыну мавзолей, который сегодня называется “Мавзолей Мустафы-и-джедид” . Жалование также получали имам, муэдзин, писец,- всего 10 человек, служивших при мавзолее. По завещанию на эти цели жертововалось 100 000 серебряных монет, до и две мельницы.
Умерла в 1581 (988) году, похоронена в мавзолее своего сына.

Неопределённое происхождение

Если в отношении Хюррем историки практически уверены в том, что она была славянского происхождения, то в случае с матерью Шехзаде Мустафы определённости куда меньше. В разных источниках её родиной называют такие места как Албания, Черногория, Кавказ и даже Крым. Так венецианские дипломаты 1520-х годов утверждали, что она была рабыней, взятой в плен на Адриатическом побережье (предполагалось, что это может быть им полезно посланникам, так как эти земли контролировались как раз венецианцами. Но в 1550-х годах, уже уже утверждалось, что она родилась в причерноморском регионе. Так посол Габсбургов Ожье Гислен де Бусбек сообщал в письмах, что она была черкешенкой.

Как упомянуто в статье Улучая, в регистрах Махидевран значилась как дочь Абдуррахмана, Абдулменнана и Абдуллы, что можно перевести как “дочь раба божьего”. И это прямое указание на то, что она попала в османский гарем как рабыня. Также на это в какой-то степени указывает само имя женщины – оно персидское и поэтическое (луна удачи). В 16-м веке свободным мусульманкам чаще давали арабские имена, связанные со Священным Кораном, а вот такие сложносоставные имена чаще придумывали новые хозяева, попавших в плен девушек. Да, можно вспомнить дочь Сулеймана Михримах, которая никакой рабыней не была, но здесь, скорее выбор отца, который увлекался поэзией.

Отмечу также, что никаких портретов Махидевран не существует. Как и описаний внешности.

Родственники, объявившийся в 21-м веке

19 октября 2012г. в турецкой газете Cumhuriyet было опубликовано интервью с Саиде Перизад Темрюкоглу, в котором она назвала Махидевран своей дальней родственницей. В начале 2013 года интервью было переведено на русский язык и опубликовано в соц. сети VK. В двух словах: Саиде утверждала, что Махидевран была благородного происхождения и принадлежала кабардинскому роду Темрюковых. А ещё, что Сулейман заключил с девушкой династический брак и у них были дети помимо Мустафы. Спустя время интервью удалили с сайта газеты (видимо, заподозрив, что их водят за нос). Саиде не успокоилась: завела блог, где публиковала какие-то умопомрачительные подробности о жизни Махидевран, которые “узнала от своего деда”. Также был сбор подписей против трансляции сериала “Великолепный Век”, так как там не должным образом показывают их родственницу. Каких-то результатов эта деятельность тоже не принесла. В конце концов, эта активная женщина в соовторстве с некой Natalia Gräfin von Anrep за свой счет выпустили книгу Mahidevran: Die Frau des Sultans в издательстве, которое специализируется на фанфиках и прочем мусоре, которое не берут нормальные издательства.

Уже лет 5 об этих родственников ничего не слышно. Но, к сожалению, их бурная деятельность привела к двум печальным последствиям:

1. В Бурсе в неизвестной усыпальнице в комплексе Мурадие теперь стоят таблички, что там покоятся сёстры Махидевран (Темрюкоглу выслала местным краеведам три скана документов, оригиналы предоставлять отказалась, настоящих исследований не проводили, видимо, просто поверив этой женщине)
2. Опять же с подачи Темрюкоглу некая независимая исследовательница Salome Woronzow-Daschkow опубликовала эссе о семье Сулеймана Кануни на сайте academia.edu. Это такая социальная сеть для учёных и исследователей, где действительно можно размещать свои работы, следить за цитируемостью и, конечно, искать нужные материалы для исследований. Вот только никаким статусом (ученого или студента) для этого обладать не нужно – возьмут всех. Конечно, существует модерация, но это не означает, что на этой платформе нельзя разместить откровенный бред. Настоящую модерацию научного сообщества статья проходит лишь при публикации в научные журналы и книги. Данное эссе нигде не публиковалось – ни в каком журнале. И в целом есть огромные сомнения, что Salome Woronzow-Daschkow вообще существует. Среди ссылок на источники там полный бардак, но есть отсылки на ту самую “биографию” Махидевран, которая полностью выдумана мошенниками. Всё бы ничего, но периодически тик-токеры и инстаграмеры на основании этого эссе публикуют “всю правду” о семье Сулеймана. Точнее всю неправду.

Также Махидевран иногда приписывает благородное происхождение и по другому поводу: родство с адыгейским родом Кануковых, но это предположение, которое не нашло убедительных доказательств (все источники и ссылки на них автором просмотрены – никаких ссылок на архивы или конкретные документы ни один автор не приводит).

Как бы то ни было, никто из “родственников” не сможет объяснить, почему в регистрах гарема Махидевран указана как рабыня, отец которой неизвестен (Махидевран бинт Абдулла), потому все их сказки о благородном происхождении Махидевран не находят никаких доказательств.

Жизнь в гареме Сулеймана в Манисе

Почти ничего неизвестно ни о возрасте Махидевран, ни о её жизни до того, как она попала в гарем наследника престола. Первое упоминание о ней – запись из Манисы, которая, к сожалению, не датирована, но предположительно могла быть сделана до 1515 года. Историкам почти ничего неизвестно и о её взаимоотношениях с Сулейманом, кроме того, что она была матерью его второго сына.

Для наложниц пределом мечтаний было рождение ребёнка от будущего падишаха. Если они хорошо заботились о своих детях, это вознаграждалось. Лесли Пирс, одна из главных современных специалистов по истории Османского гарема, выстроила довольно слаженную концепцию, которую можно назвать “одна наложница-один сын”. Согласно ей, после рождения сына близкие отношения между наложницей и шехзаде/султаном прекращались, и он переключался на другую женщину. Убедительных опровержений теории Пирс пока нет, поэтому и мы предположим, что после 1515-го года единственным смыслом и радостью для Махидевран стал её сын Мустафа. Такие отношения не были симметричным: скорее всего, Сулеймана было очень легко любить, поэтому разрыв отношений не был простым. Тем не менее эту нерастраченную любовь можно было направить на ребёнка.

Как бы то ни было, можно согласиться с Улучаем, что положение Махидевран для того времени можно назвать завидным. Ведь в родном городе или деревне никто не гарантировал ей счастливый брак. Обычным делом было выйти замуж за непривлекательного, пожилого и даже жестокого человека. Жизнь обычных людей предполагала ежедневный труд, бедность и раннюю смерть. Султанская семья, частью которой она теперь являлась, по крайней мере, обеспечивала наложниц комфортом, едой и квалифицированной медициной.

Исламская культура и сам статус гарема предполагает абсолютное табу на всю информацию о том, что происходило за его стенами. Однако в финансовом плане всё было чётко и строго и именно эти документы могут дать хоть какое-то представление о том, какое место занимала Махидевран в гареме.

В вышеупомянутом регистре гарема под названием “женщины императорского дворца, да сохранит их Аллах” Махидевран числится среди семнадцати женщин. Она получала 4 акче в день и была по положению ниже, чем некие Ясмин, Хубех и Сервер с жалованием 5 акче. Это может означать, что она была действующей наложницей Сулеймана, но ещё не родила ему ребёнка.

Удивительно, как мало платили этим девушкам: даже самый низкооплачиваемый писец-мужчина во дворце Манисы получал 6 акче в день, ремесленники, которые изготавливали луки, получали 3, сапожники – 5, рядовые военные 2-5. Во внешнем мире мире 2 акче были стандартным ежедневным пособием для содержания ребенка-сироты, беглого раба в заключении или бездомного животного, ожидающего, своего хозяина. Конечно, никакие финансовые документы, обрисовывающие контуры жизни Махидевран в Манисе, не помогут нам понять ее душевное состояние. Но других сведений у нас просто нет.

(Но можем снова похихикать над версией о благородном происхождении Махидевран: княжна, получающая жалование всего в 2 раза больше сироты – это нонсенс).

Гарем Манисы был меньше и скромнее, чем тот, что был в Стамбуле. До рождения Мустафы Махидевран проводила большую часть дня в обществе других женщин. В какие-то моменты они, наверняка, обсуждали главную калфу, которая контролировала их поведение и обучение, но трудно сказать могла ли существовать дружба в таких условиях. Ревность, или даже откровенная конкуренция, несомненно, вспыхивали время от времени. Роль матери султана как раз была в том, чтобы подавлять любые ситуации подобного рода: нет ничего важнее мира и спокойствия в гареме.

Город Маниса предоставлял возможность отвлечься. Плодородная равнина провинции предоставляла детям широкие возможности для игр, а их матерям-для прогулок. В Манисе были свои собственные сады. Наверняка, Мустафа и Махидевран очень любили большой парк, названный в честь его покровителя Али Бега, в котором были который включал ручьи, цветочные сады и дендрарий с плодовыми деревьями.

Жаркое лето Манисы компенсировалось близостью гор , где климат был более умеренный. Семья могла выезжать туда для отдыха. Мустафа испытывал особую любовь к этим посещениям. Местная легенда позже утверждала, что когда он начал управлять санджаком в 1533 году, он построил свой Летний дворец на горе.

Переезд в Стамбул и драка с Хюррем

Новость о смерти отца застала Сулеймана на охоте в конце сентября 1520 года, и он немедленно со своей небольшой свитой отправился в Стамбул. Его мать Айше Хафса приехала к сыну только 18 декабря, тогда как все остальные члены гарема добрались до столицы, вероятно, только в начале 1521-го года.

К моменту прибытия гарема у Сулеймана уже была новая наложница и фаворитка по имени Хюррем. Вероятно, девушка уже была беременна первым ребенком. Уже весной 1521-го года османский султан отправился в свой первый поход. Осенью того же года эпидемия (вероятно, оспы) унесла жизни старшего сына Махмуад (8-9 лет), Мурада (1-2 года), а также девочки (возможно, Разийе). Но в живых остались Мустафа и новорождённый Мехмед, а также их матери.

После этой трагедии статус Махидевран изменился, поскольку она теперь стала матерью старшего наследника османского престола. Однако Сулейман был полностью поглощён новой наложницей. Более того, из-за неё он изменил традиционное правило: “одна наложница – один сын”, то есть не прекратил с ней отношения даже после рождения Мехмеда.

Вероятно, такой поворот событий оскорбил Махидевран и спустя какое-то время произошла та самая легендарная драка между девушками.

О драке мы знаем из писем венецианского посла Бернардо Наваджеро:

У Султана есть две самые любимые женщины. Первая – черкешенка, мать Мустафы, первенца Сулеймана, другая…русская, она так любима его величеством, что никогда прежде в Османском дворце не было женщины, пользующейся таким авторитетом. Своё расположение, как я понимаю, она получила следующим образом. Черкешенка, естественно гордая и красивая, имеющая к тому времени сына поняв, что та другая пришлась султану по душе, начала оскорблять её бранными словами, расцарапала лицо и разорвала одежду, при этом приговаривая: “Предательница! Проданное мясо! Вздумала тягаться со мной?” Спустя несколько дней Султан позвал русскую к себе. Та не упустила возможности сердито пожаловаться евнуху: она недостойна находиться в присутствии султана, потому что, она проданное мясо с лицом, на котором нет живого места и такой вид оскорбит величие падишаха. Эти слова передали султану, и он ещё больше захотел увидеть наложницу, и вновь повелел, чтобы та пришла. Он хотел понять, причину её отказа. Наложница рассказала ему, что случилось с матерью Мустафы, сопровождая свой рассказ слезами и показывая султану свое исцарапанное лицо и следы от выдранных волос на голове. Разгневанный султан послал за черкешенкой и спросил, правда ли то, что сказала другая девушка. Она ответила, что так оно и есть, и что та ещё мало получила: черкешенка считала, что все женщины должны уступить ей и признать ее любимой наложницей, по причине того, что она раньше появилась в гареме. Эти слова разозлили султана еще больше, по той причине, что он больше не хотел ее, и он отдал всю свою любовь новой наложнице..

Рассказ Наваджеро появился лишь в начале 1550-х годов, а относится к событиям, произошедшим не позже 1533г., когда Мустафа и Махидевран уехали в Манису. Трудно сказать, почему это рассказ “всплыл” лишь спустя почти 30 лет, ведь беспрецедентное влияние Хюррем стало очевидно в 1530-х, а ещё в 1526г. другой венецианский посол сообщал вполне актуальные новости о жизни в гареме. Так что правила приличия венецианцев тут не причём.

Возможная разгадка

В годы пребывания автора отчёта в столице османов, город был наводнён слухами и предположениями о борьбе между сыновьями стареющего султана (в то время 60 лет – очень преклонный возраст). Мустафа был очень популярен, но были и другие шехзаде от Хюррем. На этой почве и возрос интерес к двум матерям.

Что за “проданное мясо”?

Не вполне ясно. Возможно, подразумевалось, что Хюррем была куплена непосредственно на рынке рабов, в то время как Махидевран попала в гарем каким-то более изысканным путем.

Верить или нет Бернардо Наваджеро?

Доклады венецианских послов читались и ценились в европейских столицах. Они формировали общественное мнение. Без сомнений, женщины не были подругами, но история драки, могла быть выдумана.

Во всех других докладах Махидевран предстаёт перед нами образцовой матерью и достойной женщиной, потому трудно представить, что она была склонна к агрессии или насилию.

С другой стороны, эта история не абсурдна. Ведь Махидевран нечего было терять, после того как Сулейман сосредоточил всё внимание на Хюррем. Махидевран принадлежала старому миру, отдельных, но равных семейных созвездий, системы, которая наделяла роль матери шехзаде большой честью и достоинством. Новый же порядок пошатнул такое положение вещей. И только Махидевран, как единственная чей ребёнок пережил эпидемию оспы, могла противостоять угрозе по имени “Хюррем”. И если её дерзость вызвала гнев падишаха, то у других жителей гарема Махидевран вполне могла снискать сочувствие, поддержку и даже восхищение.

Махидевран и Хюррем жили вместе в Старом дворце 13 лет. Возможно, они ладили в течение большей части этого времени или, по крайней мере, держали дистанцию. Они редко оставались вдвоем, учитывая то, как много женщин было в старом дворце. Валиде Хафса, овдовевшие сёстры султана, вышедшие на пенсию наложницы — все они были заинтересованы в предотвращении конфликтов. Строгий свод правил поведения Старого дворца был нужен для того, чтобы предотвратить такие инциденты, как описал посол Наваджеро. В стране, где в султанском доме заседало правительство (диван), беспорядки в гареме могли спровоцировать беспорядки в государстве.

Новая жизнь в Манисе

Махидевран отделалась от Хюррем в 1533 году, когда султан назначил Мустафу управлять провинцией Маниса. По обычаю, каждого шехзаде в провинцию сопровождала его мать (с этим и было связано правило “одна наложница – один сын”). Мустафа с ранних лет был очень популярен среди янычар, а также юного принца привечал и простой народ. В 1534 году Сулейман учредил для Хюррем новое звание — титул Хасеки и женился на ней. В ранге Хасеки он поставил свою наложницу рядом (и даже выше) с истинными сестрами султана, причем брак был особенно скандальным, поскольку султаны не женились со времен Мехмеда II. Эти события, безусловно, огорчили Махидевран и Мустафу, однако любовь к ним придала им сил.

Иностранные посланники в один голос писали, что мать Мустафы «всегда рядом с ним, помогает ему, даёт советы, как добиться любви народа». Опыт Махидевран, конечно, очень помог шехзаде. Примером для женщины могла быть Айше Хафса, которая управляла гаремом Манисы двадцатью годами ранее. В ​​1536 году она стала бабушкой – родилась Нергис-Шах. С детьми Мустафы много неясного, но, вероятно, именно Нергис-Шах была первой, кто дожила до совершеннолетия.

Переезд в Амасью

В сериале “Великолепный Век” перевод Мустафы в Амасью в 1541 году выглядел именно ссылкой. Но не все историки согласны с такой трактовкой. Так Лесли Пирс считает это повышением Мустафы.

И вот причины

1. Сулейман значительно увеличил жалованье Мустафы;
2. Из Амасьи тот был временно направлен в приграничный Диярбакыр. Это означало, что Империя готова дать бой своим заклятым врагам – Государству Сефевидов. Назначение в этот сложный регион говорило об огромном доверии Сулеймана;
3. Пребывание принца в такой отдаленной провинции поднимало дух местных жителей и укрепляло султанскую власть. В Манисе же наследником престола было давно никого не удивить.

Конечно, со временем отношения Мустафы и отца испортились, но до этого момента было ещё 12 лет. Также этот перевод мог задеть Махидевран, ведь почти наверняка Маниса была для неё особенным и родным местом.

После их отъезда Сулейман назначил своего любимого сына Мехмеда управлять санджаком Сарухан. Однако Мехмед недолго пожил в Манисе, так как умер в 1543 году во время эпидемии оспы. Современники не связывали эту смерть с именем Махидевран, это выдумка создателей сериала “Великолепный Век”.

В 1546 году Баязид и Селим, два других сына Хюррем, также были отправлены в провинции, но оба были намного младше Мустафы, и ни один из них не имел такого количества сторонников, как последний. Младший сын Сулеймана, Джихангир, имел врождённые физические деффекты и нуждался в постоянном лечении, что делало его неспособным занять султанский трон. Победа Мустафы казалась очевидной.

Но Хюррем, которая осталась рядом с Сулейманом в столице, несла угрозу будущему Мустафы. Она заключала союзы и участвовала в заговорах против пасынка. На её стороне также выступал её зять Рустем-паша. Махидевран очень боялась потерять сына, об этом сообщают иностранные источники того времени:

Мать Мустафы всегда находится подле него, не спускает с него глаз и делает все, чтобы избежать отравления. Каждый день она напоминает ему, что нет ничего, что могло бы ему угрожать, кроме ядов».

Некоторые послы даже утверждали, что, по их данным, Махидевран лично готовила еду Мустафе. Хюррем, однако пошла более изящным путём, нежели попытка отравления. Скорее всего, она через Рустема сообщала обо всех просчетах пасынка. Вероятно Махидевран могла об этом знать, но ничего не могла сделать, так как находилась далеко от столицы и султана.

Гибель Мустафы и последние годы

Популярность Мустафы среди янычар была так велика, что Сулейман стал опасаться собственного сына. Осенью 1553 года Сулейман отправился в поход, куда также вызвал Мустафу. К этому времени уже ходило множество слухов о том, что султан хотел казнить шехзаде. Несмотря на это Мустафа решил предстать перед отцом. 6 октября Мустафа был задушен по приказу Султана Сулеймана. Вскоре Сулейман приказал казнить и шестилетнего сына Мустафы.

После смерти сына Махидевран отправилась в Бурсу вслед за гробом Мустафы. Сулейман отказал женщине в какой-либо материальной поддержке. Причины неизвестны, но, видимо, считал её причастной к заговору. 10 лет Махидевран прожила в бедности, не имея возможности платить за аренду своего дома. Мнения о судьбе наложниц Мустафы разнятся: одни говорят, что они удалились в Старый дворец, другие говорят, что жили в Бурсе с Махидевран. Во всяком случае, несомненно, некоторые из ее верных слуг продолжали ее поддерживать.

Помощь оказал, вероятно, шехзаде Селим, когда в начале 1560-х годов начал отправлять деньги в Бурсу. Участвовал/одобрял ли это Сулейманнеизвестно. Относительная реабилитация Махидевран случилась со смертью Сулеймана в 1566 году, когда Махидевран получила дом в Хисаре, а в комплексе Мурадие была построена гробница для Мустафы (где он покоился до этого неизвестно, краеведы пишут просто “в другом месте”). В 1580/81 году, пережив Сулеймана, Хюррем и всех их детей, она в конце концов умерла. Ее похоронили рядом с сыном, она стала последней, кого похоронили в тюрбе комплекса Мурадие.

Какой титул носила Махидевран?

В данный момент у саркофага Махидевран в усыпальнице в Бурсе написано, “Махидевран Хатун, жена Кануни Султана Сулеймана и мать Шехзаде Мустафы”. Чуть раньше, до реставрации, на табличке было просто “Махидевран, жена Кануни Султана Сулеймана “.

Но таблички могут ошибаться, ведь пишут их люди, а информация часто меняется.

А вот документы более достоверны. Существует завещание Махидевран, в котором она именуется так:

“Махидевран Султан, мать Султана Мустафы шехзаде почившего (досл. “в раю”) его величества Кануни Султана Сулеймана”(Cennet-mekân Kanuni Sultan Süleyman Hazretleri’nin Şehzadesi Sultan Mustafa’nın Validesi Mahidevran Sultan).

Слово “Валиде” пусть вас не смущает – в данном случает это не титул, а слово “мама”.

Султан Мустафа – не опечатка, все дети падишаха носили такой титул.

Где похоронены Махидевран и Мустафа